До знакомства с китайцами, в IV-III вв. до н.э., у лаквьетов (предков современных вьетнамцев) уже была своя государственность (царства Ванланг и Аулак). Их первые контакты с населением долины Хуанхэ относятся, видимо, ко времени завоевательных походов Цинь Ши-хуана (214 г. до н.э.), присоединившего обширные районы юга к своей империи. Тогда же сложилась практика высылки больших масс населения из центральных районов страны на юг, которая, вероятно, имела следствием распространение китайского языка, письменности, элементов материальной и духовной культуры в иной этнокультурной среде.
После крушения империи Цинь в 207 г. до н.э. один из полководцев Цинь Ши-хуана, Чжао То (вьет. Чиеу Да), объединил все государства намвьетов и лаквьетов (современные Гуандун, Гуанси и Северный Вьетнам) и основал царство Намвьет (Наньюэ), где его династия правила около столетия, "незаконно", по мнению китайских летописцев, присвоив титул "хуан-ди" ("император-властитель")¹.
В 111 г. до н.э. царство Намвьет было разгромлено и присоединено к империи Хань, но районы её крайнего юга до узурпации ханьского престола Ван Маном (9-23 гг. н.э.), оставались вне поля деятельности правительства; процессы ассимиляции вьетов протекали очень медленно или не проходили вовсе.
С правлением Ван Мана связано начало политики интенсивной ассимиляции "южных варваров", политики, которая проводилась на фоне перемещения масс ханьского населения из северных и центральных районов на юг. Среди беженцев большую долю составляли образованные люди, в том числе и конфуцианцы, многие из которых, видимо, были представителями Школы нового письма². По данным китайских летописей, губернаторами Цзяочжи и Цзючжэнь (бывший Аулак) в первые десятилетия I в. н. э. были Си Гуан и Жэнь Янь, которые проводили активную, однако не очень успешную политику ассимиляции вьетов. Они же открыли школы для обучения китайской грамоте.
Упорная борьба в начале и взаимные уступки в конце привели к первому синтезу местной и ханьской культуры в конце II в., в правление губернатора Ши Ньепа (кит. Ши Се). Его почти полувековое правление оставило весьма глубокий след в истории вьетнамской культуры и в памяти вьетнамцев, почитавших его ещё при жизни. В последующие столетия, вплоть до XX в., он был удостоен многих титулов и почётных имён. Историки традиционного Вьетнама называли его "Ши выонг" (кит. Ши ван, ван из рода Ши), хотя при жизни он не был возведён в "ванское" достоинство. Вьетнамские учёные-конфуцианцы величали его "Намзяо хок то" ("патриарх-покровитель учёных Южного Зяо"). А буддисты числили его среди правителей, способствовавших распространению буддизма во Вьетнаме. Представители оккультно-магической практики считали его своим родоначальником. Таким образом, к Ши Ньепу сходятся все основные линии традиционной культуры Вьетнама (культ духов и предков, конфуцианство, буддизм, даосизм). Плодотворное сочетание вьетских, ханьских и индийских элементов привело к установлению во Вьетнаме длительной стабильности, почти до начала VI в.
Успех правления Ши Ньепа во многом был предопределён тем, что в I-II вв. во Вьетнаме постепенно формируется новая прослойка населения – этнически смешанная служилая элита и аристократия. В конце II в. или несколько раньше на развитие вьетнамской культуры начинает оказывать мощное воздействие ещё один фактор. В первые века нашей эры прокладывается великий морской путь, связавший Средиземноморье, Индию, Юго-Восточную Азию и Дальний Восток. В странах Дальнего Востока появились адепты индийских религий: индуизма и буддизма. В этот период в Юго-Восточной Азии повсеместно возникают государства, испытавшие значительное культурное влияние Индии и воспринявшие в той или иной степени её религии.
Распространение буддизма и индуизма на территории современного Вьетнама засвидетельствовано и текстами, и археологическими находками. К числу древнейших свидетельств относятся: санскритская надпись из Воканя (рядом с современным Нячангом в Южном Вьетнаме), которая сообщает, что поставивший её чамский король Шри Мара был приверженцем буддизма, а официальным языком его двора был санскрит, а также бронзовая статуэтка Будды в стиле Амаравати из Донгзыонга (Куангнам). Таким образом, непосредственные южные соседи Вьетнама – Бапном (Фунань) и Чампа (Линьи)³ – были государствами, в которых влияние индийской культуры было весьма сильным, а граница между Чампой и Вьетнамом была не просто границей китайской империи: здесь встретились китайская и индийская культуры.
По данным летописи "Сань го чжи", выезды Ши Ньепа, обставлявшиеся крайне торжественно, сопровождали люди ху⁴, "которые, обыкновенно числом в несколько десятков человек, [шли] с двух сторон повозки, воскуривая благовония".
Столицей китайских губернаторов во Вьетнаме с 106 г. до н.э. вплоть до 229 г. н.э. служил город Луйлоу. В древности и раннее средневековье он находился на пересечении важных транспортных путей, что определяло его торгово-экономическое, военно-стратегическое и культурное значение. Своего расцвета город достиг в правление Ши Ньепа. Сюда приезжали буддийские монахи-индийцы, которые и основали первую буддийскую общину во Вьетнаме. Неподалёку от городища Луйлоу расположены могила и поминальная кулирня Ши Ньепа, а также древнейший во Вьетнаме храмовый комплекс Зоу (Фапван, Зиенынг)⁵.
Следующая эпоха – III-VI вв. сохранила всего несколько имён буддийских монахов, индийских и местных, распространявших учение Будды во Вьетнаме и Китае⁶.
Кроме кратких биографических сведений о вьетнамских монахах до нас дошли и тексты переписки между китайским чиновником Ли Мяо и буддийскими наставниками Дао Као и Фап Минем, относящиеся к V в⁷. Речь идёт о шести письмах, которыми обменялись указанные выше лица⁸. Три письма принадлежат Ли Мяо, два – Дао Као, и одно – Фап Миню⁹.
В конце указанного периода III-VI вв., по данным вьетнамских буддистов, имевших свою историографическую традицию, в стране возникает первая школа тхиен-буддизма. Её появление связывается с именем индийского проповедника Винитаручи, который приехал во Вьетнам в 580 г.
Важную роль в истории вьетнамской культуры сыграла эпоха Тан (618-907 гг.) – последний этап развития вьетнамской культуры в границах китайской империи. Но и в условиях независимости вьетнамского государства культура надолго сохранила черты именно танского времени. Например, система образования танского Китая преобладала во Вьетнаме почти до конца XIV в., а влияние танского законодательства ощущалось и в более поздние эпохи.
Имеется много сведений об образованных вьетнамских монахах того времени. Особенно много их имён упоминается в сочинении китайского путешественника и переводчика буддийских сочинений на китайский язык Ицзина (635-713 гг.)¹⁰.
Главное его произведение, "Да Тан си юй цю фа гао сэн чжуань" (Жизнеописания достойных монахов, в правление Великой Тан искавших дхарму в Западных краях"), было написано в 691 г. в Шривиджайе (о. Суматра), когда он возвращался на родину¹¹. Выбрав для своего сочинения жанр "сэн чжуань" ("жизнеописания монахов"), Ицзин составил биографии тех 57 монахов (Китая, Кореи и Вьетнама), которые совершили паломничество в Индию в период с 641 по 691 гг. Меньшая часть их достигала Индии по суше (через Центральную Азию), большинство же путешествовало морем, через порты стран Южных морей (Юго-Восточной Азии, так называемый морской шёлковый путь).
Шесть из 57 биографий посвящены уроженцам Вьетнама, это Ван Ки, Мок-Соа-Де-Ба¹², Кхюи Сунг, Хюэ Зием, Чи Хань, Дай Тханг Данг¹³. Кроме того в сочинении Ицзина содержится несколько жизнеописаний китайских монахов, которые направляясь в Индию, проезжали через Вьетнам¹⁴.
Среди магических и мантических "наук" особенно широкое распространение получает геомантика ("фонг тхюи", кит. "фын шуй", досл. "ветер и вода") – система гадания о свойствах местности. Считается, что она возникла в связи с погребальным ритуалом как искусство определения благоприятного места для захоронения. Позже, в X-XI в., она применялась в арсенале средств политической борьбы.
С геомантикой тесно взаимодействовало искусство истолкования различных примет и прорицаний (вьет. шам, кит. чань). Свидетельством широкой практики такого рода можно считать то, что в X в. и частично в XI в., если верить источникам, всем сколько-нибудь значимым событиям политической истории Вьетнама непременно предшествовали предсказания. Здесь интересно отметить, что в роли истолкователей примет, как и в случае с геомантикой, почти всегда выступали буддийские монахи. Источники перестают упоминать о предсказаниях с XIII в., видимо, они были запрещены.
Последнюю короткую династию X в. сменил дом Ли, который правил во Вьетнаме более двух столетий (1010-1225). Это время весьма успешной внешней политики при относительно редких внутренних потрясениях, время пышных императорских праздников, активного строительства буддийских храмов. В политической мысли в указанный период формируются основные концепции о месте в мире вьетнамского государства и его правителя. Специфической чертой периода является и союз буддийской сангхи с властью, что в дальнейшем не наблюдается.
В правление этой династии прочные позиции рядом с культом предков и духов занимает буддизм. Роль буддийской сангхи во многом объясняется тем, что сама династия Ли была приведена к власти монахами Бакниня. Видимо под их влиянием император Ли Тхай-то перенёс столицу из Хоалы на место прежней столицы времён китайского губернатора Гао Пяня (г. Дайла), а следующие императоры этой династии строили много буддийских монастырей по всей стране, а особенно вокруг Западного Озера (рядом со столицей).
Рассматриваемый период буддизм был очень популярен в высших слоях вьетнамского общества. В текстах постоянно встречается фигура монаха-наставника, причём наставника и советника самого правителя. Существовал даже специальный титул куокши – "наставник государства", известный и в китайской истории, что яано показывает – в указанный период буддийские монахи активно участвовали в политической жизни страны. Часто важные решения (перенос столицы, приём китайских послов, объявление войны соседней Чампе и т.д.) принимались монархом только после совета с каким-нибудь тхиенши (наставником тхиен-буддизма). Наибольшей активностью отмечена деятельность того направления вьетнамского буддизма, которое тексты называет школой Винитаручи (Ван Хань, Ты Дао Хань и др.).
Если верить письменным источникам вьетнамского буддизма в X-XIII вв. во Вьетнаме существовали школы и направления только тхиен-буддизма. Однако археологические исследования показали, что по крайней мере в X в. во Вьетнаме была распространена и буддийская тантра.
Известно, что тантраяна (по-китайски "чжэнь янь", "ми цзун", досл. "истинные слова", "тайная школа") рассматривается исследователями как третье направление в буддизме (наряду с хинаяной и махаяной). В качестве самостоятельного течения оно сформировалось видимо в середине I тысячелетия н.э. Большое внимание в нём уделяется йогической практике (медитация, транс-самадхи) и чтению различных магических формул (мантры, дхарани)¹⁵.
При археологическом обследовании района древней столицы Хоалы была обнаружена небольшая восьмигранная колонка из мягкого камня¹⁶ с выгравированным на ней текстом дхарани из одной распространённой тантрической сутры¹⁷. Как и все дхарани в практике китайского буддизма данный текст также являл собой транскрипцию (не смысловой перевод) средствами иероглифического письма¹⁸. Как сказано в сопровождающей дхарани посвятительной надписи, сто штук таких "бао чанг" "с почтением изготовил" в 973 г. старший сын основателя династии Динь "Намвьетский выонг Динь Лиен", хорошо известный исследователям по летописным источникам.
В окрестностях Хоалы обнаружено уже несколько десятков подобных предметов. В надписи, найденной в 1987 г., сообщается, что причиной изготовления "бао чангов" было желание Динь Лиена "освободить от вины за преступления" некоего Динь Ноа Танг Ноа, который был "непочтителен к отцу и старшему брату и имел злобное сердце". По предположению Ха Ван Тана, Динь Ноа Танг Ноа – это известный по летописям законный наследник престола Ханг Ланг, убитый Динь Лиеном в 979 г. с целью узурпации престола.
Особая ценность находок в Хоалы заключается в том, что они позволяют поставить вопрос о существовании во Вьетнаме иных, "не-тхиенских" течений буддизма¹⁹.