Шантидева (санскр. Zhi-ba lha) – выдающийся сиддха восьмого века, также известен под именем Бхусуку.
Основными источниками, в которых описывается жизнь Шантидевы. являются труды тибетских историков Бутёна¹ и Джецуна Таранатхи². Кроме того, его краткое жизнеописание (которое, по всей видимости, представляет собой комбинацию первых двух) можно найти в работах тибетского учёного XVIII века Иеше Пелджора³. В ходе недавних исследований также обнаружено короткое описание жизни Шантидевы на санскрите в сохранившейся непальской рукописи XIV века. Жизнеописание Шантидевы, что изложено здесь, взято из "Нектара речи Манджушри", комментария к Бодхичарья-аватаре, составленного Кхенчен Кунзанг Палденом, который очень близко придерживается изложения Бутёна, предпочтя его версии Таранатхи, которая, без сомнения, также была ему известна⁴.
Автор Бодхичарья-аватары – великий учитель и благородный Бодхисаттва Шантидева. Обладая совершенным сочетанием трёх качеств, необходимых для сочинения шастр⁵, Шантидева был признан и благословлён достославным Манджушри. Семь чудесных духовных достижений украшали его. О нём сказано:


Великий Шантидева родился в южной стране Саураштра⁶. Он был сыном царя Кальянавармана и носил имя Шантиварман, что означает Охранитель Мира. С юных лет он был предан Будде и, питая врождённую приверженность к Махаяне, с глубочайшим почтением относился к учителям и монашеству. Он был благодетелем для всех – и для хозяев, и для слуг и с особой нежностью заботился о несчастных, больных и неимущих. Всем сердцем устремившись к Пробуждению, он в совершенстве овладел всеми науками и искусствами. Получив наставления по Тикшнаманджушри-садхане⁷ от одного нищего аскета, он стремился осуществить это учение, созерцая йидама. Когда же царь Кальянаварман скончался, было решено, что страной отныне станет управлять Шантиварман. Величественный трон из драгоценных материалов был уже подготовлен для коронации. Однако в ту же ночь в своих снах царевич увидел Манджушри, восседающего на том самом троне, на который он должен был взойти на следующий день. Манджушри обратился к нему и молвил:


Пробудившись ото сна, Шантиварман понял, что должен отречься от царского престола. Не испытывая никакой тяги к несметным богатствам своего царства, он покинул его и отправился в великий монастырь Наланду, где принял монашество у настоятеля Джаядевы, возглавлявшего общину из пятисот пандит, и получил имя Шантидева⁸, что означает Божество Умиротворения.
Втайне от всех он получил наставления по всей Трипитаке от самого Манджушри. Он долго размышлял над этими учениями и кратко изложил их драгоценный смысл в двух шастрах: Шикшасамуччае и Сутрасамуччае⁹. И хотя он и обрёл безграничные качества, отрёкшись от мирской жизни и достигнув высшей цели духовного пути, это было скрыто от глаз других монахов. Поскольку он выполнял все свои практики тайно, по ночам, а днём отдыхал, им казалось, что он только и делает, что ест, спит да отправляет естественные надобности. Вот почему монахи в насмешку прозвали его "Мастер трёх Достижений". Таково было их мнение о его поведении. "Этот человек, – жаловались они, – не исполняет ни одну из трёх обязанностей¹⁰ монаха Наланды. У него нет никакого права вкушать пищу и принимать подаяния, поднесённые Сангхе. Мы должны прогнать его прочь!"
И тогда они решили поочерёдно излагать сутры перед собранием монахов и мирян, считая, что, когда подойдёт черед Шантидевы, тот в смущении и стыде покинет стены монастыря. Долго им пришлось упрашивать Шантидеву изложить учения. Он всякий раз отнекивался, уверяя их, что совершенно невежествен. Тогда монахи обратились за помощью к настоятелю. И, когда настоятель поручил Шантидеве выступить перед монахами, тот немедленно согласился. Монахи, не зная, что и думать, и заподозрив неладное, решили испытать Шантидеву. Они приготовили неисчислимое множество подношений на поляне у монастырских стен, созвали несметное собрание людей и установили немыслимо высокий львиный трон¹¹. Затем они послали за Шантидевой в надежде вдоволь посмеяться над ним, глядя, как он карабкается на него. Однако в тот же миг удивлённые монахи увидели, что Шантидева уже восседает на троне.
"Хотите ли Вы, чтобы я изложил учение прежних учителей? – спросил Шантидева. – Или же Вы желаете, чтобы я поведал учение, какого Вы никогда не слышали прежде?"
"Просим тебя, расскажи нам что-нибудь совершенно новое", – отвечали монахи. И тогда к великому изумлению собравшихся Шантидева поведал миру учение, которое в письменном изложении получило название Бодхичарья-аватара и которое по сей день считается непревзойдённым собранием наставлений для вступающих на путь бодхисаттв. Благородный Манджушри появился на небесном своде, и многие люди видели его и преисполнились глубокой веры. Но что всего удивительней, когда Шантидева дошёл до 34-го стиха девятой главы, он вместе с Манджушри воспарил к небесам, поднимаясь всё выше и выше, покуда вовсе не пропал из виду. Голос же его продолжал отчётливо звучать. Таким чудесным образом он дочитал до конца девятую главу и изложил десятую.
Некоторые из собравшихся, обладавшие великими способностями к запоминанию, записали учение Шантидевы. Однако их тексты оказались разной длины: в одних было семьсот стихов, в других – тысяча, а в третьих – и того больше. Пандиты из Кашмира составили текст из семисот стихов в девяти главах, а пандиты из центральной части Индии (Магадхи) уверяли, что текст состоял из тысячи стихов и десяти глав. Между ними разгорелся спор, но никто не мог решить, кто же из них прав. Кроме того, Шантидева говорил, что необходимо постоянно обращаться к Шикшасамуччае и время от времени – к Сутрасамуччае¹², однако ни один из этих текстов не был известен.
Некоторое время спустя выяснилось, что Шантидева живёт на юге у ступы Шридакшина¹³. Двое из пандит, обладавших необычайной памятью, отправились к Шантидеве, намереваясь уговорить его вернуться. Но, когда они разыскали его, Шантидева не захотел возвращаться. Однако, в ответ на их просьбы, он подтвердил, что текст действительно состоит из тысячи стихов и десяти глав, как то утверждали пандиты Магадхи. Когда же они спросили его о Шикшасамуччае и Сутрасамуччае, Шантидева ответил, что оба текста написаны прекрасным каллиграфическим почерком и спрятаны под потолком его кельи в Наланде. Сказав так, он дал обоим пандитам наставления и посвящение на практику этих учений.
Затем Шантидева отправился на восток, где ко всеобщей радости разрешил спор между двумя противоборствующими сторонами, прибегнув к чудесным силам.
Он также взял в ученики пятьсот человек из западной Магадхи, исповедовавших странное, не буддийское учение. В то время случилось страшное бедствие, и повсюду свирепствовал голод. Люди сказали Шантидеве, что, если он спасёт им жизнь, они будут почитать его учения. Тогда учитель наполнил рисом свою чашу для подношений и, придя в состояние глубокого сосредоточения, благословил её. В тот же миг все люди насытились. Отвратив их от ложных учений, он поведал им буддийскую Дхарму.
Некоторое время спустя, когда снова наступил нестерпимый голод, он возвратил к жизни около тысячи изнурённых нищих, которые были уже на грани гибели.
Затем, перебравшись на восток, в Магадху, Шантидева стал охранником царя Аривишаны. Постоянно медитируя о единстве с Манджушри, он взял в руки деревянный меч и наделил его великой силой Дхармы. С таким оружием он мог отразить любое нападение.
Стараниями Шантидевы в стране воцарились мир и покой, и всякий стал почитать его. Однако некоторые из подданных царя стали завидовать Шантидеве. И однажды они пришли к правителю, преисполненные великого гнева: "Этот человек – самозванец! – кричали они. – Разве может он защитить тебя! Да у него и оружия-то – только деревянный меч!"
Царь пришёл в ярость и принялся проверять мечи своих охранников один за другим. Наконец подошёл черёд Шантидевы. "Я не могу достать свой меч из ножен, – сказал он, – ибо этим я нанесу вред царю".
"Даже если я пострадаю, – закричал царь, – приказываю тебе, обнажи свой меч!"
Удалившись вместе с правителем в уединённое место, Шантидева попросил царя взирать на него одним глазом, прикрыв другой ладонью. Сказав так, он обнажил свой меч. И когда клинок сверкнул, свет этот был столь невыносимо ярок, что глаз царя вылетел из глазницы и пал на землю. Правитель и вся его свита преисполнились великого ужаса и стали молить Шантидеву о прощении, прося даровать им прибежище. Шантидева вложил глаз царя в глазницу и, благословив, вернул ему зрение. Так вся страна преисполнилась веры и приняла Дхарму.
Затем Шантидева отправился на юг, в Шрипарвату. Там он примкнул к нагим попрошайкам Уччушмы, питаясь одними помоями. Случилось так, что однажды женщина по имени Качалаха, прислуживавшая царю Кхатавихаре, заметила, что всякий раз, когда она выплескивала воду из грязных котлов и её брызги попадали на Шантидеву, они шипели и закипали, словно попадали на раскалённое железо. В то самое время индуистский учитель по имени Шанкарадева пришёл к царю и бросил вызов буддийской Сангхе: "Я построю мандалу Махешвары¹⁴ на небесном своде, и, если ни один из буддийских учителей не сумеет разрушить её, тогда все буддийские рукописи и изображения пусть будут преданы огню, а все жители пусть примут постулаты моей религии". Царь созвал буддийскую Сангху и принялся умолять учителей сделать что-нибудь. Но никто из них не мог разрушить мандалу. Глубокое отчаяние охватило царя, но, когда Качалаха поведала ему о Шантидеве и о том, что ей довелось увидеть, он тотчас же послал за ним. Царские гонцы отправились во все стороны света и наконец нашли Шантидеву под деревом. Когда они рассказали ему о случившемся, он ответил, что принимает вызов, однако ему потребуется кувшин с водой, два отреза материи и огонь. Всё было приготовлено. Вечером следующего дня индуистский йогин начертил несколько линий на небесном своде и с тем удалился. Все люди были охвачены страхом. На следующий день, рано утром, йогин продолжал рисовать мандалу, и, когда были начертаны её восточные врата, Шантидева вошёл в глубокое сосредоточение. Тотчас же поднялся страшный ураган. Во мгновение ока от мандалы не осталось и следа. Казалось, ураган вот-вот уничтожит выращенные посевы, вырвет деревья и сметёт с лица земли города. Люди бросились врассыпную, а воздушный поток подхватил лжеучителя, словно маленькую птичку, и унёс прочь. Кромешная тьма поглотила страну. Неожиданно свет пролился изо лба Шантидевы, освещая путь царю и царице. Ураган сорвал с них одежды, и только песок покрывал их тела. Шантидева обогрел их у огня, обмыл их водой, укрыл их материей и успокоил. И когда, сосредоточив свой ум, Шантидева сумел собрать всех жителей страны, обмыл их, одел, умастил благовониями и вселил в них покой, многие из них приняли учение Будды. Святыни иноверцев были разрушены и воздвигнуты буддийские храмы. Шантидева преподавал учения, и они получили столь пышное развитие, что эта страна прославилась как место, где были уничтожены лжеучения.

• Иконография Шантидевы.

• Bodhisattvacharya-avatara (перевод на англ. А. Берзина. pdf 770 Kb.). На народе.
• Бодхичарья-аватара (перевод с тиб. Ю.С. Жиронкиной. pdf 890 Kb.). На народе.
• Бодхичарья-аватара (перевод с тиб. И.С. Урбанаевой. pdf 49,6 Mb.). На облаке.
  
• Бодхичарья-аватара (главы 1-7. Переводчик не известен).
• Шикшасамуччая (перевод с тиб. А. Кугявичуса. pdf 6,29 Mb.). На облаке.

1 – Бутён (тиб. bu ston). 1290-1364, последователь школ Сакья и один из виднейших учёных тибетской буддийской традиции, занимался изучением и систематизацией сутр.

2 – Таранатха, известный под именем Кунга Ньингпо (kun dga' snying ро), 1575-1634, известный тибетский учёный, приверженец школы Джонангпа.

3 – Иеше Пелджор (тиб. ye shes dpal byor), 1707-1777?, автор труда Paksam Jonzang (тиб. dpag bsam Ijon bzang), переведённого и отредактированного Шри Сарат Чандра Дасом и вышедшего под названием The History of the Rise, Progress and Downfall of Buddhism in India. См.: Amalia Pezzali. Santideva. mystique bouddhiste des VII et VIII siecles. Firenze: Vallecchi Editore, 1968.

4 – Жизнеописания, составленные Бутёном и Таранатхой, – самые подробные из четырёх приведённых. Они, однако, разнятся между собой по целому ряду отдельных деталей, и, прежде всего, по хронологии событий. Согласно Таранатхе, история с "мечом Манджушри" и признание Шантидевы мастером, достигшим высших целей духовного пути, произошли ещё до принятия им монашества в Наланде. У Бутёна это произошло после принятия им монашества. Pezzali делает выбор в пользу хронологического порядка Таранатхи, считая не совсем объяснимым тот факт, что Шантидева стал царским охранником после монашеской жизни в Наланде. Вероятно, здесь она идёт на поводу у предрассудков западного менталитета, полагая, что вступление в монашество должно означать окончательный отказ от мирских занятий, как это происходит в христианстве. Однако, с точки зрения индийского буддизма, а также тибетского буддизма (где эта тенденция сохраняется по сей день), хронологический порядок событий, предложенный Бутёном и поддержанный Кунзанг Палденом, представляется более достоверным. Этот порядок таков – отречение от мира, последующее обучение и занятия в монастыре, неизменно ведущие к отказу от монастырских норм и ограничений и вступлению на путь странствующего сиддха. В действительности, история Бхусуку в жизнеописании восьмидесяти четырёх махасиддх, явно относится к Шантидеве, а тантрический аспект жизни махасиддхов, пожалуй, объясняет присутствие в тибетском Ганджуре тантрических комментариев, приписываемых Шантидеве.

5 Шастра (тиб. bstan bcos) – комментарий, разъясняющий смысл Слова Будды. Три качества, необходимые для сочинения шастр – это полное осуществление духовного пути, способность видеть йидама и совершенное знание пяти наук.

6 – Территория современного Гуджарата, расположенного на западе Индии.

7 – Tikshnamanjushti-sddhana (тиб. 'jam dpal mon po*i sgrub thabs) – садхана, или медитативная практика, основанная на созерцании бодхисаттвы Манджушри и выполняемая с целью взращивания мудрости и развития способностей. Тот факт, что Шантидева достиг ясного видения Манджушри, означает, что он в совершенстве овладел этой садханой.

8 – По традиции, которая соблюдается по сей день, Шантидева присоединил к своему имени часть имени посвящавшего его настоятеля.

9 – Шикшасамуччая (Собрание всех дисциплин) сохранилась как на санскрите, так и в тибетском переводе (тиб. bslab btus). Она содержит цитаты из примерно 100 махаянских сутр. Сутрасамуччая (Собрание всех сутр; тиб. mdo btus) не дошла до наших дней. Западные учёные сомневаются в самом её существовании; полагая, что речь шла об одноимённом труде, приписываемом Нагарджуне.

10 – Учиться, медитировать и выполнять практики, вовлекающие тело, например простирания и обхождение вокруг святынь.

11 – Трон, который поддерживают восемь львов. Учитель, излагающий Дхарму, традиционно восседает именно на таком троне. Будда Шакьямуни, практически всегда, изображается на львином троне.

12 – См.: Глава V, стихи 105-106.

13 – Тиб. mchod rten dpal yon can.

14 – Имя индуистского божества. Мандала представляет собой изображение небесного собрания божеств и широко используется в тантрических практиках и медитациях.